КВЕНТИН ТАРАНТИНО: ХОЧУ НАПУГАТЬ ЗРИТЕЛЯ!

Очередной фильм Квентина Тарантино - "Джанго освобожденный" - по традиции стал событием в киномире. К тому же картина получила два "Золотых глобуса" и два "Оскара". Сам Тарантино новому успеху радуется. Но кажется, уже не удивлен

СНАЧАЛА ДУМАЮ, ПОТОМ БЬЮ

- Квентин, ваша любовь к вестернам - из детства?
- Да. Все мальчики моего поколения любили вестерны. Но у меня и мама была фанаткой Клинта Иствуда. Вместе мы пересмотрели кучу картин. Помимо, пожалуй, творении Уолта Диснея, спагетти-вестерны были первыми фильмами, которые я увидел в кино. Иногда мама и ее очередной бойфренд брали меня в кинотеатр под открытым небом. Мы сидели в машине, и мне в силу маленького роста приходилось тянуться, чтобы увидеть экран целиком. Всегда любил сюрреалистич-ность и смелость вестернов. Кстати, считаю, что они родили современное кино в смысле монтажа. Так кроить эпизоды, как это делал Серджио Леоне («Однажды на Диком Западе»), не умел никто в его время.
- За последние лет 15 вы пережили не один скандал. Однажды на вас даже подали в суд за избиение. С тех пор вы сильно изменились?
- Наверное. По крайней мере прежде чем вспылить, думаю дважды. Потому что знаю: если дам кому-нибудь в лицо, на меня точно подадут в суд, и мне придется за этот удар прилично заплатить.
- К обилию насилия в ваших фильмах все привыкли. Но что бы вы никогда не показали на экране?
- Единственное, что я никогда бы не стал снимать, - реальная смерть животного или насекомого. Такого полно в азиатских фильмах, но это, по-моему, уже за гранью.

В США нельзя снять фильм о рабстве и не ждать волны недовольства. Но картины живут дольше, чем критики, и время нaс рассудит
Новая пассия режиссера - журналистка Лиан Макдугал

КАСТИНГ ДЛЯ МОРРИКОНЕ

- Ваш отказ работать на цифре - тоже дело принципа?
- Я один из последних режиссеров, которые снимают на пленку, в двух измерениях. Для меня это - реальное кино, со всей его магией и обманом. И оно имеет для меня особую ценность. Я даже купил кинотеатр New Beverly в Лос-Анджелесе. Пока я жив и богат, они будут крутить фильмы на пленке 35 мм.
- Легко было убедить Эннио Морриконе написать музыку к «Джанго»?
- Он хотел сочинить саундтрек еще к «Бесславным ублюдкам», но мы тогда очень спешили, чтобы успеть к премьере в Каннах, и не смогли его дождаться. Вообще, я сказал Эннио, что если мы начнем работать, то он должен будет сделать свою работу до съемок, а не наоборот. Чтобы я мог разрабатывать и монтировать сцены на его музыку. Это, кстати, тоже открытие режиссеров спагетти-вестернов. Именно они стали монтировать, опираясь на ритм. Музыка перестала быть фоном, стала дополнять историю и рассказывать сюжет.
- Морриконе пришлось участвовать в отборе на равных с другими кандидатами?
- Да, он прислал песню, как и все остальные. Энтони Гамильтон и Джон Ледженд сделали то же самое. Мне понравилась версия Морриконе, и я решил включить ее в сцену, где герои раскладывают стол.

КРИТИКА МЕНЯ БЕСИТ

- Сэмюел Л. Джексон, который появляется почти во всех ваших фильмах, - для вас талисман?
- Это все - его заслуга! Во-первых, мне страшно нравится с ним работать. Во-вторых, он пошел на принцип - быть во всех моих картинах. Не получилось только в «Доказательстве смерти», где Джексон хотел играть мою роль. Каждый раз он действует очень настойчиво. Помню, увидев сценарий «Убить Билла», позвонил и сказал: «Хочу роль органиста!». А у него там даже реплик не было, в тексте просто значилось: «человек, играющий на органе». Я спрашиваю: «Почему именно его?». В ответ он кричит в трубку: «Так это единственная роль, которую я там могу сыграть!». (Смеется.) Пришлось написать ему несколько строчек текста. Похожая история произошла и с «Бесславными ублюдками»: «Хочу играть голос рассказчика!» - «Почему?» - «Потому что больше некого!». Со времен «Джеки Браун», а это было уже 15 лет назад, мы не работали вместе по-настоящему. Зато роль слуги Стивена в «Джанго» писалась именно для Сэмюела.
- Вы не удивились волне критики за то, что вы решили заговорить о рабстве?
- В США нельзя снять фильм о рабстве и не ждать волны недовольства. Но картины живут дольше, чем критики, и время нас рассудит. Спагетти-вестерны тоже изначально были поджанром. Они не пытались быть исторически точными. Это, скорее, фольклор, полная метафор быль.
- То есть вы не пытались точно отобразить реальность?
- Знаете, меня бесит, когда мне говорят, что фильм получился исторически неточным!
Сразу думаю: - Идите вы куда подальше! Покажите мне ссылки на исторические книги, которые это доказывают». Но в данном случае вы правы: Джанго на самом деле не существовало. Хотя все детали, которые описывают рабство и нравы того времени - драки между рабами на потеху публики, истязания, - исторически верны. Это часть нашей истории, как бы ни было неприятно на нее смотреть.

ЖАНРЫ ЗАКОНЧИЛИСЬ

- Не хотели бы поучаствовать в громкой франшизе вроде бондианы - особенно после бешеного успеха «Координат «Скайфолл»?
- Что сказать... У них был шанс. Я хотел снимать «Казино «Рояль» - только свою версию.
Но теперь они меня упустили!
- Правда ли, что вы собираетесь выйти на телевидение и даже сделать расширенную версию «Бесславных ублюдков»?
- Я хотел сделать телеверсию. Но если вывалить весь отснятый материал, изменится канва повествования. Вероятно, выпущу режиссерскую версию часа на четыре. Ее можно будет посмотреть только на DVD. На DVD с дополнительными материалами - для любителей - в конце мая выйдет и «Джанго».
- Обе части «Убить Билла» были о мести, герой «Джанго» тоже мстит...
- Не думаю, что «Джанго» -фильм мести. Если бы я снял кино о том, как герой находит братьев Бриттл, убивает их одного за другим - это было бы скучно. Он же у меня едет освободить Брумхильду и заодно воздать по заслугам всем, кто над ней издевался. А потом меч тает ускакать в закат, добраться до Нью-Йорка и жить там с любимой долго и счастливо.
По сути, на «Джанго освобожденном» жанры, в которых я хотел поработать, закончились. Хотя нет, остались ужасы. Но только очень страшные - чтобы зритель едва мог усидеть на краешке стула!